Линар Гарифуллин, «Цифровые решения в медицине» – об инновациях в здравоохранении

Линар Рустамович, расскажите, пожалуйста, немного о своей компании.

– Наша компания относительно молодая. Задача, которая стоит перед нами, – создание удобных средств и решений в медицине, чтобы облегчить жизнь пациентам и врачам, чтобы отношения человек-медицина стали проще.

Сейчас про цифровизацию в медицине говорят на каждом шагу, но при этом каждый вкладывает в это что-то свое. Какие вы можете выделить актуальные тренды в этой области?

– На сегодняшний день медицина по степени цифровизации несколько отстает от других отраслей. Это логично и закономерно, потому что медицина – самая инертная отрасль, в хорошем смысле. Главный принцип в медицине – не навредить. Но мы смотрим на то, как развиваются другие отрасли, какие там технологии есть, и уже начинаем применять современные решения и в медицине. Масштабная, всероссийская цифровизация и те решения, которые уже есть в субъектах РФ, направлены на то, чтобы соответствовать существующим требованиям отрасли. Это, в первую очередь, создание единого цифрового контура, в котором должны находиться все данные, которые по пациенту генерируются в лечебной сети.

Расскажите про это подробнее, пожалуйста.

– Стояла задача, чтобы все данные по пациенту находились внутри единого контура и чтобы все заинтересованные медицинские ведомства могли ими пользоваться по потребности. Чтобы уйти от бумажных носителей, чтобы через сторонние электронные носители и электронную почту также ничего не передавалось, а мы пользовались данными внутри контура по целевому востребованию.

То есть когда я приду в больницу или поликлинику, врач про меня заранее все будет знать?

– Да, если мы говорим про больницу. Но ведь у нас есть еще много межведомственных отношений: с пенсионными фондами, с фондами, которые ставят на льготное обеспечение. И про это тоже идет речь: чтобы человека не гонять по межведомственным организациям, а все было в одном решении. Чтобы не надо было ходить в разные инстанции по случаю рождения ребенка, смерти, чтобы все это находилось в одной системе. В глобальном смысле единый контур именно про это. А вход в этот контур для граждан происходит через ЕПГУ – единый портал госуслуг.

В каких-то других странах это уже реализовано? Есть, на чей опыт опереться?

– Конечно, когда мы придумываем и тестируем какие-то решения, то смотрим, кто в мире это уже сделал. Каждая страна имеет свой подход, какая-то страна более зарегулированная, какая-то дает больше свободы в цифровых сервисах. В Германии, Израиле, например, очень развит медицинский туризм. В Америке развита передача данных, но многие решения они делают внутри конкретного медицинского кластера. Вместе с тем начальные, базисные вещи у всех одинаковые. Нельзя сказать, что есть какой-то эталон, на который надо равняться. Цифровые решения формируются под определенные задачи, под менталитет, под нормативную базу.

Сегодня уже есть какие-то промежуточные результаты, которыми можно гордиться?

– Да, у нас по всей стране набирает ход проект «Персональные медицинские помощники». Это национальный проект, идея которого заключается в дистанционном наблюдении за пациентами с хроническими заболеваниями. В частности, диабет, сосудистые заболевания – с такими диагнозами человеку приходится жить постоянно. Врачам крайне важно контролировать его состояние каждый день. Задача  проекта «Персональный помощник» – в динамическом режиме наблюдать за пациентом: какой у него уровень сахара был в течение дня, какое давление, температура, изменялась ли масса тела. Так мы можем быстро определить, находится ли пациент в зоне риска, достигаем ли мы терапевтических целей – и соответственно.реагировать.

В России около 40% жителей имеют те или иные сердечно-сосудистые заболевания. Представьте, сколько людей нуждается в динамическом наблюдении! Часто пациент не чувствует, например, что у него сахар повышен, а это критично для сердечно-сосудистой системы. Если мы вовремя не реагируем, происходит ухудшение. Задача в том, чтобы мы знали все о состоянии этого человека в режиме онлайн. Чтобы человек пользовался медицинскими гаджетами, которые передают его пульс и другие показатели на центральную платформу, а она – лечащему врачу в режиме дашборда показывает, что с пациентом происходит. Эта система может сигнализировать о том, что у пациента начались критические изменения, и передавать динамические данные, которые нужны для принятия дальнейших решений. 

Это очень мощные результаты, которые говорят о больших перспективах.

– Россия в этом направлении активно развивается. В Республике Татарстан, например, тестируется пилотный проект по наблюдению за диабетом, и наша компания активно в этом участвует. Из практики мы видим, насколько это важно для всех. Ведь главная проблема у населения в России – нежелание заниматься своим здоровьем, пока что-то не случится. И наша задача – привести человека к тому, чтобы он захотел заниматься своим здоровьем для повышения качества жизни. Качество жизни мы чувствуем тогда, когда у нас ничего не болит. Мы хотим напомнить человеку, что если у него только началась какая-то проблема, мы можем ее решить. Если же ей пару лет не заниматься, то это будет уже хроническое заболевание, а еще через пару лет – инвалидность. Мы должны человека предупредить и направить к нужному врачу, чтобы завтра-послезавтра у него не было проблем.

В последнее время разработчикам медицинского ПО стало легче работать?

– Могу сказать, что интерес к цифровым решениям в отрасли сильно повысился. Цифровые решения создают разработчики, а значит, и к ним внимание выросло. Кадровый рынок стал очень напряженным, зарплаты растут. Думаю, это что-то позитивное: если есть спрос, будет и предложение. Молодежь заинтересуется, и в будущем мы получим еще больше талантливых разработчиков.

Ощущается ли влияние санкционного давления на вашем рынке?

– В целом нет, потому что языки, на которых пишут медицинское ПО, общедоступные, они ни под какие санкции попасть не могут. Серверы у нас есть, по ним мы тоже проблем особо не ощущаем. Если кто-то работал на платформах типа SQL, разработчики которых находятся в Америке, мы просто переезжаем на другие решения и архитектуры.

А пандемия сильно повлияла на рынок, дала стимул в развитии?

– Да, это, пожалуй, единственный положительный для нас аспект пандемии: она вызвала изменение отношения к телемедицине. Раньше мы относились к ней крайне прохладно, как к чему-то необязательному. Когда мы стали физически ограниченными в передвижении, то удаленные цифровые решения сразу вышли на передний план. На самом деле ментально мы сделали «квантовый скачок» в плане отношения к дистанционным решениям в медицине.

Можно ли количественно выразить рост популярности цифровых медицинских услуг за последнее время?

– Самое интересное, что можно посчитать, – это количество телемедицинских консультаций. По графикам, рост здесь выражается прямой под углом примерно в 45 градусов. И когда мы в России научимся работать с дистанционными мониторингом и диагностикой, это будет еще один скачок в развитии. Единственное, что его сдерживает, – нехватка медицинских изделий, которые могут считывать состояние организма. Например, есть часы, которые считают пульс и шаги, но это не медицинские данные для системы, у прибора нет регистрационного удостоверения в качестве медицинского изделия. Соответственно, врач не имеет права опираться на эти данные при постановке диагноза или корректировке терапии. Когда у нас будет достаточно медицинских изделий с регистрационными удостоверениями, мы получим новое качество дистанционного мониторинга состояния пациента.

То есть сейчас все равно ощущается нехватка аппаратной части?

– Да, особенно в том контексте, что люди своим здоровьем не хотят заниматься. Ведь чтобы, например, были релевантные значения по уровню сахара в крови, нужно производить не менее четырех замеров в день. Люди начинают или забывать, или у них тест-полосок нет, или просто неохота. А наша задача сделать этот процесс не инвазивным, а в поточном режиме: прикрепили устройство на руку, и человек ходит, живет обычной жизнью, а система передает нужные данные на платформу.

Это наша мечта на сегодняшний день. Уверен, что в ближайшее время мы такие неинвазивные вещи получим: по сахару, по давлению, по пульсу. Мы будем иметь ряд динамических показателей, по которым можно будет делать очень точные прогнозы по здоровью и очень точно корректировать терапию для каждого пациента индивидуально.

Расскажите о вашем самом удачном технологическом решении за последнее время.

– Для меня это система чтения медицинских снимков (МРТ, КТ, рентген) с применением технологии искусственного интеллекта. Искусственный интеллект размечает данные снимка, может сказать, где есть какие-то изменения, которые необходимо оценить, и делает прогнозы по состоянию пациента. А радиологу уже непосредственно нужно эти данные просмотреть, поставить диагноз или дать заключение. Это очень сильно упрощает его работу. Снимков в потоке поступает очень много, есть понятный человеческий фактор, когда можно пропустить что-нибудь. Искусственный интеллект с огромной скоростью оценивает снимки и указывает врачу, на что ему надо особенно обратить внимание.

Мы не ведем речь о том, что искусственный интеллект сам ставит заключение, он помогает увидеть проблемные зоны, чтобы врач принял более взвешенное решение. В этом направлении мы уже очень хорошо продвинулись. Точность прогноза ИИ будет только увеличиваться.