Честное частотное. Началась борьба за радиочастоты для будущих поколений мобильной связи

Сама идея создать на базе «Воентелекома» сеть самого новейшего стандарта LTE (четвертое поколение мобильной связи — 4G), которая будет обслуживать как спецпотребителей, так и обычных рядовых граждан, имеет право на жизнь. Но цифры мегагерц и гигагерц, запрошенных министром обороны РФ Анатолием Сердюковым в прямом обращении к президенту РФ, потрясли воображение бывалых мобильщиков, которые и сами не прочь обустроить собственный бизнес на мобильной передаче данных — самой востребованной услуге после голосовой связи. Да вот только ни лицензий, ни частот у них пока нет, даже тестовые зоны LTE регулятор не спешит им разрешать.

Интрига заключается в том, что с амбициями «Воентелекома» справиться можно, но вот поможет ли это приступить к работе в формате LTE всем желающим?

По данным Инфокоммуникационного союза, на сегодняшний момент 60 мобильных операторов в 33 странах мира приняли решение развиваться в сторону LTE и среди них нет ни одного «новичка»! «Для перехода на LTE нужны деньги, — поясняет Александр Крупнов, президент Инфокоммуникационного союза. — Понятно, что проще это сделать нынешним операторам сетей 2G и 3G — у них уже построены базовые станции, узлы связи, системы доступа к сети, каналы связи». А сколько денег съест создание сети с нуля, не знает никто — оценки колеблются от 2 до 10 миллиардов долларов. Но могут быть и выше, потому что расчетом бизнес-моделей LTE для всей территории нашей Родины с учетом всех малонаселенных территорий никто не занимался.

Деньги — это еще не вся беда. Хуже ситуация с частотами. Даже несмотря на то, что в международном руководящем документе 3GPP TS 36.942 «Сценарии радиочастотного обеспечения системы радиосвязи» указано несколько десятков полос-кандидатов в диапазонах от 698 до 2700 МГц. Военные, кстати, выбрали себе наиболее свободные.

«Теоретически в отдельных регионах мы могли бы найти требуемый частотный ресурс в имеющихся у нас диапазонах, — говорит Анна Айбашева, пресс-секретарь «ВымпелКома». — Но на практике такое перераспределение (рефарминг) частот сложно осуществить технически, и в итоге оно требует больше временных и материальных затрат, чем выделение под LTE новых диапазонов частот».

Технические сложности обусловлены тем, что оператор получает в свое распоряжение не целый диапазон частот, а небольшой кусочек — номинал частот, что, в частности, позволяет нескольким операторам предоставлять аналогичные услуги и конкурировать за абонентов. Например, WiMAX-операторы Yota и «Комстар» работают в одном и том же диапазоне 2500 МГц, но кусочек 2500—2530 МГц принадлежит Yota, а 2530—2560 — «Комстару», и так далее, чередуясь не только друг с другом, но и с сетями стандарта MMDS, а также участками, закрытыми для гражданских применений. К тому же наборы этих кусочков радиоспектра отличаются на разных территориях — везде ведь разная электромагнитная обстановка и разные участки закрыты военными: сколько «кусочков» удалось выкроить, столько и взяли. Теоретически для сети 3G достаточно полосы 10 МГц, причем ее можно сложить из двух кусочков по 5 МГц каждый. С LTE хуже, ведь у новейших технологий специфические требования: чем выше скорость связи, тем шире должна быть доступная полоса частот. Потому 4G требует как минимум 20—25 МГц (два кусочка по 10 МГц), а лучше 30 МГц.

«Чистого» спектра шириной в 30 МГц так просто не найти, — говорит Юлия Волкова, первый заместитель начальника АНО «Радиочастотный центр Министерства обороны РФ». — Тот, кто говорит, что сможет получить по всей стране полосу шириной 30 МГц, либо лукавит, либо заблуждается».

А как было в начале эры GSM? «Тогда оператору выделялись частоты, а затем каждый оплачивал работы по освобождению этих частот, выполненные структурами Минобороны», — вспоминает Александр Крупнов. Но начиная с 2000 года все работы по конверсии спектра финансировались из государственного бюджета. «Однако планы конверсии не учитывали реальных потребностей операторских компаний и основывались на некорректных прогнозах развития технологии электросвязи, — считает Юлия Волкова. — В частности, ни один из планов конверсионных работ последних лет не касался потребностей развития современных систем сотовой связи последующих поколений». С ней согласен Александр Крупнов: «Вместо того чтобы заниматься освобождением частот, ведомство пытается заняться коммерциализацией радиоспектра».

И вот что интересно: сегодня никто не знает, сколько операторов теоретически сможет работать в стандарте LTE — один, два или ни одного? «Нужно прекратить бесконечный «аудит» спектра, результаты которого непроверяемы и всегда показываются более неутешительными, чем есть на самом деле», — убеждена Юлия Волкова.

Что же делать? В развитых странах действует принцип технологической нейтральности: в разрешениях на частоты обычно указываются лицензируемая территория, диапазон разрешенных частот и напряженность поля на границах разрешенной территории. Предполагается, что, обеспечив заданные параметры излучения на границах зоны вне зависимости от используемой технологии, оператор не будет создавать помехи системам, работающим в соседних географических регионах. Тогда наша «большая тройка» могла бы использовать под LTE частоты для 3G в диапазоне 2,1 ГГц, а у «Связьинвеста» есть частоты 2,3—2,4 ГГц, которые предназначены для WiMAX. «Такой подход эффективен при условии, что он не применяется ретроспективно, поскольку в последнем случае дает преимущество тем компаниям, которые ранее получили ресурс почти за бесценок, при том что сейчас он приобрел совершенно другую ценность», — считает Дмитрий Страшнов, президент TELE2 Россия. «Все нововведения в этой сфере не должны вступать в противоречия с уже имеющимися у операторов лицензиями и разрешениями. Начинать реализацию этого принципа стоит с «новых» диапазонов», — уверена Анна Айбашева.

Эксперты указывают еще на один полезный прием, используемый в Европе и США, — аукционы по продаже частот. На днях пришло сообщение из Германии — торги на дополнительную полосу частот для LTE принесли в казну четыре миллиарда долларов. Но у нас так не получится. «Прежде чем думать об аукционе, надо иметь то, что будет выставляться на него, — «чистые» частоты», — говорит Александр Голышко, начальник аналитического отдела компании «Интеллект Телеком». Дело в том, что у нас вначале ГКРЧ принимает решение о выделении заявителю конкретной полосы частот, и лишь затем военные решают, не помешают ли новые средства радиоэлектронным системам военного назначения. Ответ может быть и отрицательным... «В России для проведения аукциона нужно либо сначала провести конверсию спектра, либо изменить законодательство», — резюмирует Андрей Ушацкий, вице-президент МТС по технике. Может быть, рассуждает Юлия Волкова, имеет смысл при формулировании конкурсных требований отказаться от жестких требований. Например, в качестве конкурсных лотов определять целые субъекты Федерации или даже федеральные округа, вменив в обязанность победителю работы по высвобождению частот на «неудобных» территориях.

Иными словами, без четкого законодательного описания, на каких условиях формируются команды LTE-соискателей, толку не будет ни коммерсантам, ни государству. И «тайные» решения ГКРЧ не помогут.

Елена Пакатаева